Созревание российской моды

Период детских заболеваний левизны (в значении "левый" - ненастоящий, неверный, доморощенный) в русской моде прошел. Как и следовало ждать, он сменился подростковым возрастом со всем его очарованием расцветающей молодости и со всеми его недочетами.

Ребенку охото казаться взрослым, значимым, опытным. Для этого умненький мальчишка вдруг одевает собственный единственный костюмчик с папиным галстуком и начинает рассуждать на вселенские темы, а девченка красится под даму вамп. Со стороны смотрятся они смешно, и серьезно их никто не принимает. Они же продолжают пыжиться, но потаенно мучаются. С течением времени это проходит…

Русская мода сейчас начала подростково пыжиться. От большинства дизайнеров вы услышите о огромном интересе на Западе к нашим идеям вообщем и к его(ее) идеям а именно, о том, что там все поизносились и только от нас может мессиански прийти что-то свежее. При всем этом дальше в общении следует противоречащее этому рассуждение о том, что в современной моде маловероятно новшество и что она великолепна конкретно сочетанием цитат из различных эпох и стилей.

Место подросткового философствования занимают умные дискуссии аналитиков с поигрыванием определениями "тренд", "бренд", "рекламная стратегия", "анализ рынка" и т.п. Они вторят модельерам в том, что вот-вот мы всех "там" заткнем за пояс, и у нас появятся дизайнеры мирового уровня. Хотелось бы, но ранее далековато.

Ребенок отыскивает собственное "я", но опасается быть "не таким как все". У нас тоже желают быть как все. Желают как лучше, а выходит по Черномырдину. Отсюда богатство параллельно проходящих престижных мероприятий. Отсюда неизменные оглядки на мировые столицы моды, осознанная и подсознательная подражательность. Ранее идеи были вторичны, сейчас делают свое, но под Гальяно, под House of Jazz, под МакДональда и т.д. Русские дизайнеры уже не отстают, а идут в ногу - это было видно по показам - с глобальными столицами. Они тонко ощущают тенденции наступающего сезона, в этом случае весны-лета 2003. С анализом все стало нормально, но с синтезом уникальных мыслях - далековато не всегда. В этом прав В.М. Зайцев, много раз повторяющий, что «не нужно оглядываться на Запад», а обратиться к собственному потенциалу. Заметим: при всем этом не должно быть и изоляционизма.

Если гласить о частностях, то отсюда же происходит, к примеру, возникновение чернокожих моделей на наших подиумах. Нет, я не против. Просто то, что естественно в американской либо французской действительности, в русской смотрится как мнимое желание иметь собственный клон Наоми. Тогда уж логичнее удариться в свою этнику и выпустить модель-чукчу. К тому же обеспеченного губернатора Чукотки можно будет попробовать раскрутить на спонсорство.

Отсюда же, к примеру, наши дизайнеры выходят после показа в килте, что уже кто только не делал, от Готье до группы «Манго-Манго».

Факт наличия собственных дизайнеров, собственных престижных показов еще ничего не гласит о статусе страны в области моды. В хоть какой стране есть свои дизайнеры и свои недели моды: в Бразилии, в Австралии, даже на Ямайке. Могу поспорить, во всех странах местные дизайнеры также говорят истории про то, как их дружественно похлопал по плечу Армани и произнес что-то вроде "так держать, сынок". Что их вещи висели в "Харродс" и даже два лифчика были проданы. Там также поливают Лондон и Париж за безыдейность.

Также, как и мы, другие экзотичные страны, плывут по течению мировой моды, не оказывая воздействия на ее курс, и вызывают энтузиазм престижных метрополий как:

- нечто необыкновенное

- средство для оценки особенностей местной культуры и рынка

- драфт-листы для перехода профессиональных одиночек в высшую лигу дизайнеров метрополий.

Как самостоятельные центры престижной геополитики ни мы, ни другие экзотичные страны не необходимы. Отдельное внедрение российских воздействий в коллекциях – лищь проявление престижного синкретизма. При общей нивелировке государственных особенностей моды, внедрение и смешивание в коллекциях разных воздействий, от Африки до эскимосов и той же Рф, менее, чем дань эре глобализации.

Эре, породившей новейшую элиту – в том числе в области моды, для которой границы и национальные корешки являются кое-чем призрачным в отличие от полностью ощутимых корпоративных и личных интересов.

Отсюда навязывается вывод: а менее ли отлично для русского дизайнера валить отсюда в Париж либо Лондон, и вливаться в эту элиту. Может быть, только это не так просто. Не считая того, в случае появления таких дизайнеров-одиночек, о специфично российском воздействии на мировую моду гласить не придется.

Для этого должна показаться плеяда, исповедующая некоторые общие принципы, как вышло с бельгийцами либо японцами. Такая собственная школа нужна не столько из-за наших амбиций, столько из-за того, что в Рф есть пучина недооцененного эстетизма, полезного не только лишь для нас самих, да и для мировой моды в целом. Возникновение таковой школы привело бы к появлению подлинного энтузиазма к русской животрепещущей моде, а через нее и вообщем к Рф.

Налицо успехи российскей моды: увеличение свойства коллекций, развитие своей производственной базы, переход от обслуживания элитарных клиентов к производству готовой одежки и сотрудничество с брендами масс-маркета.

Но для того, чтоб Наша родина, «Москва», стала вровень с модными столицами еще очень далековато. В этом необходимо отдавать для себя отчет и не обольщаться первыми фуррорами.

Хотя предпосылки для этого есть. К ним относятся:

- наличие собственного человеческого и творческого потенциала;

- наличие потенциально большущего рынка со специфичными особенностями и вкусами - потребителей. В целом большая «зацикленность» россиян на моде, чем обитателей государств Запада, перелом в сознании от скептицизма в отношении русских дизайнеров к их постепенному приятию;

- повышающееся внимание к русской моде со стороны СМИ;

- сохраняющееся тяготение к Москве дизайнеров из государств СНГ и Балтии, что видно по роли в прошедших неделях моды дизайнеров из Литвы, Грузии, Украины;

- в конце концов, «имперские амбиции» играть самостоятельную роль в мировой моде.

В общем, нам предстоит большой путь. Я думаю, что в целом мы движемся в правильном направлении, хотя недочеты «подросткового периода» и неминуемы. Но юность – «тот недочет, который проходит со временем». Надеюсь, что мы пройдем его стремительно.

Арсений Загуляев