Возвращение Бердслея
Возвращение Бердслея
21 августа исполнилось 130 лет со денька рождения Обри Бердслея (Обри Бердсли, Aubrey Beardsley).
Виртуоз графики, смаковавший в каждом штрихе неизведанные глубины порочности, и безобразный юный человечек, “недотыкомка сероватая” из сологубовского “Маленького беса”. Робкий сначала и супер сноб после того, как на него в 20 с маленьким обвалилась слава. Потаенный католик и очевидный богохульник. Любитель уродливых тел и буффонно прекрасных одежд. Иллюстратор древней литературы (от древних “Лисистраты» Аристофана до Мольера и «Опасных связей») и современной («Саломея» Уайльда, журнальчик «Савой»)
Все эти противоречия справедливы, когда обращаешься к личности и наследству Бердслея. Невольно отмечаешь. как похож этот юный гений эстетизма на всю ту молоденькую английскую шпану. Захватившую континентальные дома моды и вторженцев со всего света, оккупировавших английские подиумы. Бердслей – это слабенькое и болезненно упадническое звено эволюции искусства и моды от классики к авангарду.
В современной моде и в 80-е, в основном в 90-е, и, можно мыслить, в сегодняшнем десятилетии присутствовали и будут находиться заимствования из книжной графики Бердслея. Вот три важных нюанса моды, верно определенных у Бердслея:
Некорректная краса.
Когда вы лицезрели в последние годы на подиумах откровенно безобразных манекенщиц, знайте: Бердслей был одним из первых, кто утомился от обыденно прекрасных лиц и тел и стал находить утонченно упадническую красоту в неправильности форм. Вздернутые носы и широкие скулы. Опавшие груди и складки жира. Гомункулусы с раздутыми головами. Лилипут рядом у ног чувственной Саломеи. Картины Бердслея – реальная кунсткамера, после просмотра которой начинаешь по новенькому, более обширно осознавать что такое Краса.
Антигармония форм, огромные банты и широкие штаны, узоры, от которых рябит в очах. Это мы лицезрели лицезрели не один раз у Джона Галлиано, Александра макКуина, Вивьен Вествуд, Готье, Мюглера, шляпников Филиппа Триси и Стивена Джонса.
При всем этом в неких работах Бердслей выступает реальным минималистом. Единственным украшением обычного белоснежного платьица у него нередко выступает только однотонный пояс.
Историзм и этника.
Бердслей никогда не копировал историческую либо этническую одежку, но создавал в каждой гравюре собственный особенный стиль, полный укрытых цитат. У него можно найти смешение всех эпох и народов: средневековья и античности, японщины, китайшины и викторианской умеренности. Что показывает современная мода? То же самое.
Темное и белоснежное.
Бердслей был одним из первых, кто построил в абсолют темный цвет. Он мог бы полностью расписаться под словами Ветла Сен-Лорана и перенявшего их у него Тома Форда о том, что «мода – это темная линия на белоснежном полотне».
Особо упомянем, что у нас в Рф в тоже не остались флегмантичными к Бердслею-дизайнеру моды. Во 2-ой половине 1990-х в Москве прошел показ коллекций российских дизайнеров, выполненных в точности согласно графике Бердслея.
Мы сознательно не стали в n-ый раз пережевывать в статье биографию Обри Бердслея. Но, вы сможете прочитать ее (вкупе с афоризмами, стихами и письмами) в книжке «Обри Бердслей. Многозначный порок».
Арсений Загуляев.
