Куда держит путь мода
Куда держит путь современная мода? Попробуем ответить на этот вопрос на примерах из коллекций русских и забугорных дизайнеров, представивших моду грядущего лета на Russian Fashion Week.
Если попробовать выстроить воспоминания от коллекций по некоторому гармоническому ряду, то на одном краю окажется группа Fresh Art. Сшитая из тканей с блестящей фактурой, коллекция «фрэшей» заражает атмосферой рискованного веселья. Утрированные прически и грим подчеркивают фривольность нарядов. Дефиле припоминает променад Венеры либо обитателей Содома на прогулке. В коллекции много исторических деталей: корсеты и элементы нижнего белья XIX века, банты лавальер, кюлоты, мужские подвязки.
Элегантный аскетизм коллекции Елены Макашовой, с приглушенными сероватыми тонами и ординарными линиями, заслуживает места на другом конце нашей воображаемой шкалы.
Просто увидеть, что эта антитеза гламура и миниатюризма практически значит противопоставление авангарда – авангарду. Поближе к середине шкалы противоположности взаимно смягчают друг дружку, сливаясь в нечто более будничное, но тоже с авангардным задором (Avtandil, Max Chernitsov, Frol Romanoff). Консерватором не вожделеет прослыть никто. В моде сначала юность, а у юности нет памяти о прошедшем. (Русской моде это быстрее на руку: то прошедшее, которое мы можем вспомнить, нам лучше запамятовать.)
При всем этом вся интрига сезонных показов заключается в том, как дизайнеры в отсутствие каких-то новых мыслях ухитряются придать соблазн новизны уже виденному. На последней Неделе можно было следить практически буквальные повторы хрестоматийных образцов, таких как «большое белоснежное платье» в коллекции Gharani Strok. Самая ужасная давка на входе наблюдалась перед закрытым показом Лены Супрун, где страждущей публике было представлено, уже в который раз, «ненаглядное пособие» по истории моды ХХ века. «Что поделаешь, – гласит Лена Супрун, – если все выдумали ранее нас. Сделать что-то новое в принципе невозможно».
Другие дизайнеры увлеченно микшируют разные мотивы, создавая немыслимое месиво форм и расцветок. Годится хоть какой необыкновенный крой (Иван Айплатов, Две Сорванные Башни), какие угодно картинки (у Deffinesse, Натальи Меглицкой), сочетания всех вещей, к примеру, платье-баллон, укороченное до мини, а под ним – узенькая юбка до колена (Cameleon K). Дизайнеры делают типичные симулякры, имитируя одежку молодежных подкультур – поточнее, те настроения, которые с нею связаны.
The People of the Labyrinths увлеклись хиппистским мифом «flower power», у Джереми Скотта душа лежит к постпанку, и даже ассоциирующийся с байкерами Егор Зайцев без стеснения употребляет кожаные куртки-«косухи» и прочую байкерскую атрибутику как чисто декоративные элементы в собственной коллекции, вместе с тянущимися во все стороны отростками.
Мода больше не вожделеет культивировать красоту и элегантность. Быстрее, она стремится окутать все обилие реальной жизни, прямо до очевидного уродства (Tata-Naka).
Эпатаж и всякого рода излишества воспринимаются широкой публикой как смешное, но необязательное украшение, вроде розочек на тортике, привлекающих энтузиазм к его содержимому.
Алексей Светайло
