Ричард Нэш
В XVIII веке самым известным «красавцем» в Великобритании слыл Ричард Нэш (Richard Nash, 1674-1761). Ареной его деятельности был курортный городок Бат, славившийся своими жаркими источниками. Нэш приехал в Бат в 1705 году, и в 1-ые же деньки ему улыбнулась удача: он сходу выиграл в карты крупную сумму и решил остаться на сезон, устроившись в качестве ассистента того распорядителя балов. Нэш и ранее был известен своими талантами в сфере публичных увеселений: в молодости он настолько успешно организовал карнавал в честь короля Вильгельма III, что монарх желал пожаловать его в рыцари. Но Нэш был обязан отрешиться от предложенной чести, так как неизбежные денежные расходы, связанные с титулом, были для него тогда непосильны.
Скоро элегантность и познание светской жизни сделали Нэша любимчиком курортной публики, и он получил место «мастера церемоний». В этой должности он сходу принялся за реформы. Щеголь поставил впереди себя задачку перевоплотить небольшой провинциальный городок в пристижное место. Сначала Нэш решил содействовать «смягчению нравов» батской публики. Он издал ряд постановлений, регулирующих поведение и костюмчик на курорте. Во-1-х, он воспретил аристократам ношение шпаг – от этого в городке резко уменьшилось количество дуэлей. Но благодаря указу против задир внезапно выиграли и дамы: ведь болтающиеся на поясе клинки часто рвали дамские платьица во время танцев. В то время на курорте было много богатых сельских джентльменов, которые всюду прогуливались в томных сапогах, а их супруги на танцах появлялись в белоснежных фартуках. Нэш развернул целую кампанию против сапог и фартуков, и даже устроил особое представление кукольного театра, где неотесанный Панч заваливался спать, не снимая сапог. Сатира возымела действие, и на балы публика стала наряжаться более цивильно. Последней мерой мастера церемоний стал запрет на ругательства в публичных местах. Новые правила поведения были развешены всюду и не замедлили сказаться на наружном виде и манерах городских жителей.
В итоге реформ образовалось место новейшей вежливости и общежительности: снизилось число конфликтов, самые очевидные знаки соц различий в костюмчике были устранены - заезжие аристократы и сельские обитатели сейчас уже не настолько разительно отличались друг от друга. Сословные различия, очевидно, никто не отменял, но на время пребывания на курорте они будто бы в известной степени нивелировались: люди легче знакомились, вокруг царила атмосфера праздничка и развлечений.
Нэш как мог поддерживал этот новый дух курортной общежительности не только лишь официальными распоряжениями, да и неформальными способами: он искусно гасил в эмбрионе споры, возникающие за карточным столом, тактично останавливал очень азартных игроков, удерживая их от неизбежных проигрышей, и даже успевал смотреть за развитием любовных романов посреди отдыхающих – словом, вникал во все потаенные пружины батских интриг. Он постоянно помогал бедным (возможно, вспоминая о собственной безденежной молодости0, собирал средства по подписке для неимущих и с редчайшим искусством раздобывал фонды на благотворительные проекты: его самым большим достижением было строительство поликлиники для бедняков.
При всей этой бурной публичной деятельности он не упускал возможность и самому сесть за карточный стол либо повеселиться на балу. Нэш постоянно завлекал внимание изяществом собственного костюмчика: он носил пышноватый темный парик и кремовую треуголку, лихо заломленную набок, богато расшитый карий сюртук и белоснежную сорочку с узорчатым жабо. Мастер церемоний разъезжал по городку в запряженной шестерней карете, а прислужник на запятках оповещал о его приближении звуком французского рожка. Элегантность «красавца» служила камертоном для соревнования для батских щеголей.
Благодаря Нэшу Бат достаточно стремительно стал модным курортом, сюда каждый сезон съезжались не только лишь британцы, да и иноземцы. денек начинался с купания в бассейне со известными жаркими водами. Дамы заходили в него в закрытых купальных костюмчиках, с париками на голове, а к руке у их была привязана ленточкой маленькая древесная подставка, на которой лежали носовой платок, табакерка либо цветок. После обеда ходили, вечерком шли на бал либо с визитами.
Описания схожих костюмов можно отыскать в романе Смоллета: «Под самыми окнами галереи минеральных вод находится Царский бассейн - огромный водоем, где вы сможете следить нездоровых, погруженных по самую шейку в жаркую воду. На леди насажены карие полотняные кофточки и юбки и плетеные шапки, в которые они прячут носовой платок, чтоб утирать пот с лица»... Эти водные процедуры прописывались в целительных целях, но можно представить для себя, как мучительно было купаться в таких облачениях. После обеда ходили, вечерком шли на бал либо с визитами.
Приезжие обычно снимали комнаты у местных обитателей, и тут Нэш также навел порядок: установил систему тарифов на жилище, значительно снизив цены за неловкие помещения. Его стараниями было выстроено новое прекрасное здание Ассамблеи, а улицы каждый денек кропотливо подметались. Не обошел вниманием мастер церемоний и культурную жизнь Бата: пригласил из Лондона не плохих музыкантов, которые игрались не только лишь на балах, да и каждый денек у бассейна. Даниэль Дефо, посетив Бат, увидел: «Нэш – распорядитель наслаждений всюду в городке. Его очень почитают, а его приказам подчиняются с удовольствием, так как его меры по украшению и порядку в городке снискали ему величайшее уважение».
Когда Нэш оставил собственный пост, он жил довольно робко, а в старости за ним ухаживала одна дама, его бывшая любовь. Его последователи продолжили его курортные реформы, в Бате продолжали строить прекрасные строения в палладианском стиле по проекту конструктора Джона Вуда.
На примере Нэша мы лицезреем умопомрачительно успешный образец деятельности щеголя в качестве проф админа, практически мэра городка. Франту удалось сделать модным целый город, привлечь туда разборчивую столичную публику. Провести сезон в Бате стало престижным. Щеголь выступил как узкий знаток характеров – корректируя этикет, он изменил всю атмосферу в городке. Начав с реформы костюмчика, Нэш сделал в Бате новое место - престижное, торжественное, светское и в то же время полностью демократичное, частично нивелирующее социальные различия. Преобразования «арбитра элегантности» имели далековато идущие последствия. Практически он предвосхитил в Бате модель городской буржуазной социальности XIX века, открывающую огромные способности для способных людей незнатного происхождения. Этот вектор общежительности потом оказался очень значимым для развития евро дендизма.
«Нет сомнения, Щеголи еще не денди, а только их предшественники. Дендизм уже прячется под этой маской, но еще пока не открывает лица», - обобщал Барбе д’Оревильи.
Ольга Вайнштейн. Кусок из книжки "Денди: мода, литература, образ жизни". Подробнее о книжке
